НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ «ГЛАСНАЯ» ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА «ГЛАСНАЯ». 18+
Сексуализация становится настолько привычной частью жизни, что мы перестаем ее замечать. Ленты соцсетей, клипы, реклама и блоги наполнены сексуализированными изображениями: полураздетые тела, позы с акцентом на формы, ракурсы, придающие образу эротичность. Элементы порноэстетики проникают в повседневную визуальную среду. Для Фемсловаря «Гласной» художница, исследовательница, активистка и режиссерка Вика Привалова рассказывает, что такое порнификация и почему она становится проблемой.
О Фемсловаре «Гласной»
Фемсловарь «Гласной» — важные и полезные определения как давно вошедших в обиход, так и новых феминистских понятий, которые только формируются к 2026 году.
Вместе с «Гласной» словарь составляют практикующие специалистки, активистки, деятельницы, исследовательницы, ученые и журналистки.
Содержание
Порнификация и толерантность к насилию
Что такое порнификация
В академической среде порнификацией (англ. pornification) называют процесс, при котором визуальные стратегии порнографии — ее приемы, телесные акценты и способы кадрирования видеоматериалов — становятся неотъемлемой частью массовой культуры, медиа и моды. Сам термин появился в 2000-е, но изначально развился в рамках феминистской критики медиа.
В 1975 году британская исследовательница кино Лаура Мульви в статье «Визуальное наслаждение и повествовательное кино» ввела понятие male gaze (от англ. «мужской взгляд»). Мульви заметила, что еще в европейской живописи эпохи Возрождения женские фигуры часто идеализировали и изображали с мужской, вуайеристской точки зрения. Классическое кино, писала Мульви, также репрезентирует женское тело как объект мужского взгляда, превращая его в источник визуального удовольствия. Это была одна из первых рефлексий того, как женщины изображаются в искусстве и литературе с позиции гетеросексуального мужчины, что превращает их в сексуальные объекты для чужого удовольствия.
В 2007 году финские исследовательницы Сузанна Паасонен, Каарина Никунен и Лаура Сааренмаа в сборнике «Порнификация: секс и сексуальность в медиакультуре» подробно описали, как сексуальные и порнографические коды становятся более заметными в массовых медиа. Паасонен также исследует, как сексуализированное содержание формирует культурные представления о теле и сексуальности.
Один из ярких примеров в поп-культуре — трилогия «Пятьдесят оттенков серого» (2015), которая сделала БДСМ привычным визуальным языком. История героини, ее отношения с доминирующим мужчиной, роскошные интерьеры и внимание к эротическим деталям создали узнаваемый стиль, который легко повторить и считать в любой рекламе или клипе.
Порнификация превратилась в повседневный визуальный код. Музыкальные клипы усилили его: откровенные позы, дерзкие танцы и кадры, где камера буквально «обходит» тело со всех сторон, стали нормой. Современная формула визуального успеха: покажи тело, подчеркни изгибы, зацепи взгляд — и лайки гарантированы.
Американская философка Сьюзан Бордо заметила, что в этих условиях наша телесность становится объектом контроля. В книге «Невыносимый вес: феминизм, западная культура и тело» она рассматривает ее как инструмент культурного давления, а стандарты красоты — как результат социальных, политических и экономических влияний.
Бордо показывает, как визуальные нормы заставляют людей ощущать несоответствие навязанным стандартам, следить за фигурой и подстраивать ее под общественные ожидания. При порнификации эти механизмы усиливаются: идеалы «порнотела» — гладкость, худоба, определенная форма груди или мышц — начинают восприниматься как универсальные стандарты.
Но порнификация выходит далеко за рамки теории или эстетики — она влияет на повседневные переживания. Британская социологиня Розалинд Гилл исследует культуру сексуализации женщин в медиа в контексте феминизма. Она вводит концепцию raunch culture, культура откровенной сексуализации, и показывает, что медиа требуют от женщин и феминизированных персон быть одновременно сексуальными, уверенными, привлекательными и постоянно доступными взгляду других — и это подается как свобода действий.
В таком контексте порнификация работает как идеологическая система: сексуализированная самопрезентация становится социальной нормой, а отказ от нее — почти актом непослушания. Блогерка может потерять внимание аудитории и охваты, если не опубликует откровенные фото или видео.
Многие публичные персоны пользуются этим, чтобы привлечь внимание к социальным проблемам. Например, Надежда Толоконникова* использует OnlyFans для общения на политические темы.
Влияние порнификации на самооценку
Анонимная героиня в беседе с «Гласной» признается: из-за чрезмерной сексуализации у нее понизилась самооценка и уверенность в себе. «Я выросла с интернетом и ютубом, и с подросткового возраста заметила, что почти все блогеры подают себя через сексуализированные образы, танцуют откровенные танцы и двигаются раскрепощенно. Многие феминистки, которых я уважаю, выкладывают свои нюдсы. Это стало нормой. И я сама начала сравнивать себя с ними. Иногда мне кажется, что я недостаточно красивая и сексуальная, потому что не выгляжу, как они. Я стала чувствовать себя неловко даже в одежде, которую раньше любила», — говорит она.
Сексуализация становится формой дисциплины: тело должно соответствовать ожиданиям других смотрящих. Даже в интимных ситуациях эти образы оказываются сильнее собственного опыта: «Однажды мой парень попросил меня сделать глубокий минет. Я не умела, но начала повторять движения, которые видела в порно. Все закончилось рвотным позывом и слезами», — продолжает героиня.
Визуальные нормы начинают давить: тело превращается в объект сравнения,
а сексуальное переживание — в повод чувствовать себя «недостаточно соответствующим», делится 25-летний Антон.
По его словам, на самооценку и восприятие тела повлиял просмотр порнографических видео: «Я абсолютно точно замечаю, как восприятие моего тела меняется от порно. Я афаб персона, поэтому в контексте тела ассоциирую себя с девушками. А девушки в порно очень конвенциональные: худые, с тонкой талией. Это мешает мне: когда мастурбирую — не раздеваюсь, чтобы не видеть свой живот. И порно размывает границы: хочу ли я мастурбировать — или это тревога или скука». Антон пробовал перестать смотреть такие видео, но обнаружил зависимость: «Это оказалось очень сложно, у меня большие проблемы с концентрацией внимания, а порно позволяет сфокусироваться на том, что планировал сделать».
Тем не менее порнификация не всегда имеет негативный эффект.
41-летняя художница и активистка Мария описывает опыт, когда совместный просмотр порно с партнером стал не источником тревоги, а способом обсуждать границы и желания: «Мы открыли для себя новые практики и научились лучше понимать друг друга. Это укрепило доверие и сделало нашу сексуальную жизнь разнообразнее». В этом случае порнография становится инструментом коммуникации, а не давления.
Порнификация влияет по-разному, в зависимости от личного контекста, доступных ресурсов, жизненного опыта и способности отделять навязанные стандарты от собственных желаний. Но социальные последствия ее значительны.
Порнификация и толерантность к насилию
Чрезмерно сексуализированный контент в социальных сетях и видеоиграх влияет на детей и подростков, которые проводят много часов у экранов. Такие изображения и соответствующие способы взаимодействия с игровыми персонажами влияют на то, как мальчики и мужчины воспринимают себя и других, и сказываются на отношении к девочкам и женщинам в реальной жизни.
Исследования показали, что у геймеров усиливалась склонность к сексизму и толерантность к харассменту, когда в игре они взаимодействовали с сексуализированными женскими персонажами.
Ряд исследований также показывает, что сексуализированные игровые аватары приводят к самообъективации и могут влиять на количество случаев, когда в изнасиловании обвиняют самих жертв.
Как общественные страхи и «вера в справедливый мир» становятся причинами обвинения пострадавших
Последствия порнификации и чрезмерной сексуализации сильнее всего сказываются на подростках. Новые нормы визуальной сексуальности формируются быстрее, чем успевает выработаться критическое восприятие медиа, и это приводит к ощущению несоответствия стандартам, тревоге по поводу собственного тела, неуверенности и размыванию границ своих желаний — особенно у женщин.
Просмотр порно кажется безопасным. Не нужно волноваться, открываться партнеру или рисковать чувствами. Нет реального человека, который наблюдает за тобой, реагирует, может понравиться или не понравиться. Все под контролем, все дистанционно.
Но проблема в том, что мы существа общительные. Нам нужна настоящая связь, тепло, взгляд, слова. Мы умеем быть вместе, чувствовать, говорить и понимать друг друга — или, по крайней мере, пытаемся.
Главный вопрос — как перестать цепляться за картинки и вернуть в жизнь то, чего нам реально не хватает, — настоящую близость? Для начала важно заметить зависимость от удобных цифровых заменителей и захотеть выйти из этого привычного режима, в который нас затягивают алгоритмы и медиа.
